Вчера я обратился к читателям сообщества с просьбой помочь определить стилистику старинного армавирского особняка купца Е.Н.Баронова. Благодарю всех, кто поделился своим ценным профессиональным мнением по данному вопросу. Настоящий материал посвящен исторической судьбе этого неординарного здания.
Применение в исследованиях в области исторической урбанистики экскурсионного метода требует самого пристального внимания ко всем без исключения элементам городской среды. Особую роль при этом имеет детальное знакомство с разнообразными зданиями и сооружениями, которые, собственно, и составляют основу материального тела любого населенного пункта. В городе все связано с человеком, поскольку создается его руками и служит интересам и потребностям его обитателей. Но трудно найти такие объекты городской среды, которые были бы столь неотделимы от судеб людей, как дома. Будь это жилище, место работы, учебы, молитвы или отдыха – каждое, даже самое неприметное, здание одухотворено присутствием здесь человека, каждодневно, порой на протяжении целых столетий, оставляющего здесь свой след. В любых стенах протекали моменты чьей-то жизни, и исследование прошлого городского дома неизбежно ведет к установлению эмоционального контакта с предшествующими поколениями, что является одним из условий результативности методики исторических экскурсий.
В таком северокавказском городе, как Армавир, элементы его исторической застройки представляют значительный интерес для исследователя-урбаниста, в силу того, что к настоящему времени здесь сохранилось относительно немного памятников прошлого, являющихся часто единственными источниками для изучения отдельных сторон жизни людей до переломного 1917 г. Биография каждого дома – эта страничка истории города, а иногда и всего региона. Внимательное и вдумчивое знакомство с такими памятниками помогает понять, насколько интересна и порой уникальна судьба Армавира, и как пусто становится вокруг с исчезновением этих немых свидетелей прошлого.
Первым хозяином этого красивого дома был коренной армавирский купец-миллионер Егор Никитич (Нэхупщевич) Баронов. Представители этой фамилии относились к числу первопоселенцев аула черкесо-гаев (черкесских армян). Основываясь на рассказах армавирских стариков, крупнейший дореволюционный кубанский историк Ф.А.Щербина сообщал, что далекими предками Бароновых были крымские татары из дворянского сословия мурз. О родоначальнике фамилии исследователь писал следующее: «Он нечаянно убил ханского сына и бежал от наказания в Кавказские горы. Здесь он попал к Хатукаевскому князю Индару Хатикову, которого и просил принять его, как мурзу, в число своих узденей, чистосердечно рассказавши, что побудило его оставить Крым. Индар принял под свое покровительство бежавшего мурзу, но отказался дать ему черкесские узденские права. Вскоре после того клевреты Крымского хана узнали, где находился убийца его сына. Хан потребовал выдачи беглеца. Черкесы очутились в невозможном положении. Выдать татарина беглеца им не позволял древний обычай гостеприимства. В силу этого обычая, свято соблюдаемого горцами, черкес скорее позволял снести ему голову, чем выдать беглеца или гостя. Не выдать же убийцу хану черкесы также не могли, потому что были подданными Крымского хана и обязаны были в силу присяги, свято соблюдаемой ими, как магометанами, по отношению к магометанам, повиноваться хану и его приказаниям. Но черкесы нашли выход из этого затруднительного положения. «Принимай армянскую веру, Баран!» приказали они беглецу мурзе, носившему имя Барона или, по татарски, Барана. Баран крестился, женился на армянке и получил, как и все армяне, звание узденя первой степени. Тогда князь Индар Хатиков вместе с 30 своими узденями, присягнувши торжественно на Коране, ответил, что между хатукаевцами нет татарина мусульманской веры Барана, а есть армянин христианской веры Барон. На этом дело и покончилось. Татарский мурза Баран стал армянским узденем Бароновым».
По другой версии, также пересказанной историком Ф.А.Щербиной, предками Бароновых были чистокровные армяне, переселившиеся из Османской империи в горы Кубани и нашедшие здесь приют в аулах адыгов. Скорее всего, носители этой разветвленной и многочисленной фамилии армавирцев могли происходить и не от одного корня.
Первые Бароновы появляются в Армавире одновременно с основанием самого аула черкесо-гаев. Многие из них отличились в событиях Кавказской войны, храбро сражаясь на стороне России с «немирными» горцами, свидетельством чему были боевые ордена и медали. На протяжении десятилетий Бароновы неизменно играли видную роль в местной хозяйственно-экономической жизни. В конце XIX – начале ХХ в. представители этого старинного рода входили в число элиты кубанского купечества. В Армавире им принадлежали десятки домов, обширные земельные имения, склады, лавки и магазины, гвоздильный и мыловаренный заводы, паровая лакокрасочная и фабрика луженой посуды и многое другое.
Е.Н.Баронов (1904 г.).
После внезапной смерти Е.Н.Баронова в 1913 г. в местной газете «Отклики Кавказа» были напечатаны такие строки: «Не нужно фамилии. Его все знают. Савву Морозова в Москве. Мина Копылова в Екатеринославе. Егора Никитича – в Армавире. Слышали ли вы, чтобы в Армавире к его имени-отчеству добавляли бы фамилию Баронова? Незачем. А что, Егор Никитич был на благотворительном базаре, а на празднике цветов, а на вечере в пользу того-то и того-то, обыкновенно можно было услышать при жизни этого именитого армавирского купца… За гробом Егора Никитича пойдут почти все армавирцы. Кто знал его, как доброго, щедрого благотворителя, тот не может быть равнодушным к такой тяжелой утрате».
Дом Е.Н.Баронова был возведен на главной улице села Большой (в дальнейшем – Николаевский проспект, ныне ул. Кирова № 47) в 1890-х гг. и в то время являлся одним из самых представительных и роскошных зданий в Армавире. Слева нему примыкало большое двухэтажное здание брата купца - Сергея Никитьевича Баронова. Обширное владение Е.Н.Баронова было сквозным и своей задней границей выходило на противоположную сторону квартала (ныне ул. Дзержинского № 62).
Дом Е.Н.Баронова на открытке 1907 г. Справа к нему примыкает особняк купца-мануфактурщика Ивана Тарасова.
Имения купцов братьев Бароновых на почтовой открытке 1911 г.: слева угловой дом Сергея Никитьевича, справа особняк Егора Никитьевича.
Генеральный план бывшей усадьбы Е.Н.Баронова (1923 г.).
Вся эта территория была застроена капитальными 2-3-х этажными складскими корпусами. Здесь велась оживленная оптово-розничная торговля бакалейными и железно-скобяными товарами, строительными материалами, сельскохозяйственными машинами и орудиями. В задней части купеческой усадьбы действовали фабрики луженой посуды, лаков и красок. Через весь двор к воротам была проложена узкоколейная железнодорожная линия, по которой транспортировались крупногабаритные грузы.
В фирме Е.Н.Баронова трудились около 100 приказчиков, служащих и разнорабочих. Одним из первых в селении Егор Никитич обзавелся электрическим освещением. В его усадьбе действовала собственная небольшая электростанция, работавшая на жидком топливе и снабжавшая энергией ближайшие дома и постройки. В начале ХХ в. в доме купца также располагались крупный банк Первого Армавирского общества взаимного кредита и контора нотариуса И.Я.Яковенко.
В 1912 г. Е.Н.Баронов объединил свое дело с фирмой русского купца из Ростова-на-Дону Артемия Владимировича Попова, который в селении занимался продажей бакалейно-гастрономических товаров, земледельческой техники и разнообразного фабрично-заводского оборудования. В результате было создано «Торгово-промышленное товарищество Е.Н.Баронов и А.В.Попов», сразу же получившее известность в качестве одного из крупнейших коммерческих предприятий не только Армавира, но и всего Северного Кавказа. В 1913 г. денежный оборот товарищества составил около 3 миллионов рублей. Масштабы деятельности этой армавирской фирмы становятся особенно выразительными при сопоставлении с соответствующими показателями других важных экономических центров региона. Так, годовые обороты торговли всего губернского города Ставрополя (в 1914 г.) равнялись 5,1 млн. руб., Майкопа (в 1914 г.) – 1,8 млн. руб. Может ли сегодня хотя бы одно торговое предприятие Армавира похвастаться объемами продаж, сравнимыми с годичным товарооборотом целого большого города?
Жизненный путь купца и благотворителя Е.Н.Баронова оборвался неожиданно, на пике его энергичной и многогранной деятельности. Смерть настигла этого человека 9 мая 1913 г., буквально на пороге собственного дома, на мостовой Николаевского проспекта. В тот день Егор Никитич командовал отрядом конной милиции из числа коренных жителей черкесо-гаев, который, по старинному армавирскому обычаю, сопровождал прибывших в селение высоких гостей: наказного атамана Кубанского казачьего войска, начальника Кубанской области генерала М.П.Бабыча и его старшего помощника генерала П.И.Косякина. Уже седой старик, но еще крепкий, с юношеским блеском в глазах, Е.Н.Баронов в черкеске и при кинжале гарцевал на рысистом скакуне, лихо проносясь мимо генеральских автомобилей, джигитуя перед гостями и друзьями-односельчанами. Когда купец, повернув с Привокзальной улицы (ул. Мира), скакал по проспекту мимо своего дома, его лошадь неожиданно рванулась под арку, в сторону родной конюшни. Резко пришпорив животное, Егор Никитич разволновался и, сраженный апоплексическим ударом, упал замертво на камни мостовой на глазах сотен армавирцев…
После трагической гибели Е.Н.Баронова в среде коренных армавирцев черкесо-гаев родилась романтическая легенда «Зеркало и смерть». Это оригинальное предание было записано около полувека тому назад замечательным местным старожилом и краеведом Рафаэлем Каспаровичем Аракеловым со слов Бориса Ивановича Баронова. Легенда гласит:
«У Нэхупща Баронова было две дочери, а он очень хотел иметь сына. И, наконец, его желание исполнилось. Мальчика назвали Егором.
Нэхупщ был состоятельным человеком, и судьба единственного сына, наследника его дел и имущества, весьма беспокоила его. Отец пригласил гадальщика на бараньей лопатке. Утром зарезали барана и сварили мясо. Явившийся предсказатель, отделив лопатку от остальной части туши, осторожно снял с нее мясо, и, держа ее против яркого весеннего солнца так, что просвечивались темные и светлые участки и петляющие кровеносные сосуды, внимательно вгляделся в кость. В итоге отцу и родственникам мальчика он сообщил:
- Как и отец будет здоровым, сильным, смышленым, проживет не менее пятидесяти лет, жизнь свою закончит от зеркала…
- Как, от зеркала!? – воскликнули родственники мальчика.
- Этого я сказать не могу, - ответил гадатель, - на этот вопрос ответит сама жизнь.
После ухода предсказателя Нэхупщ распорядился, чтобы все зеркала из дома были вынесены. При его жизни на весь большой дом только в комнате его жены оставалось одно небольшое зеркало, висевшее на стене. Но после смерти родителей Егор Нэхупщевич разрешил повесить зеркала и в других помещениях, полагаясь в этом вопросе на жену и невестку.
Прошло более полувека. Егор к этому времени стал одним из крупнейших местных богачей. Одновременно занимался общественными делами, был попечителем учебных заведений.
Двухэтажный дом Егора Нэхупщевича располагался в центре Армавира, на пересечении основных улиц. Нижнее подвальное помещение использовалось под склады, первый этаж был занят магазином, а южную часть верхнего этажа занимала семья. Окна жилых комнат были обращены во двор, вымощенный кирпичом. В углу двора находилась конюшня с сеновалом, неподалеку от которой была вкопана в землю коновязь, изготовленная из рельсы. Здесь принимали лошадей от приехавших гостей и подавали коня хозяину. Семья Егора Нэхупщевича была небольшой – супруга, юная дочь, два сына. Старший сын был женат и имел дочь пяти лет – Леночку, от которой дедушка был без ума.
Как-то Егор Нэхупщевич рассказывал Леночке сказку о жадном деде, жалевшим соль, и доброй бабе, которая нуждалась в соли. Леночка, слушая сказку, играла с маленьким зеркальцем, которое она взяла из маминой сумочки. В это время вошла дочь и подала письмо из сельского правления. В нем отец приглашался на встречу с начальством из Екатеринодара. Просили быть в форме и верхом.
До встречи оставалось немного времени. Переодевшись, он вышел и направился к коновязи, где стояла лошадь под седлом. Несмотря на свою полноту, Егор Нэхупщевич любил верховую езду, которой отдавал немало времени в молодости.
Леночка, зная, что дедушка у столба садится верхом в седло на его любимую лошадь, решила подшутить. Она повернула зеркало кверху, пытаясь пустить в глаза дедушки «солнечный зайчик». Но вместо этого луч попал в глаза лошади, которая от неожиданной вспышки света шарахнулась в сторону столба и, встав на дыбы, сбросила грузного седока. Падая, он попал прямо на торчавшую рельсу, порвав желудок и повредив кишечник. Несчастного с трудом сняли с железного столба, и через полчаса, в окружении врачей и семьи, Егор Нэхупщевич скончался от болевого шока и потери крови».
Как и в любой легенде, здесь немало вымысла, однако в ее основе оказался реальный случай трагической смерти армавирского купца.
В 1913 г. домовладение Е.Н.Баронова перешло в собственность его наследников, которые, не меняя вывеску фирмы, продолжали вести здесь торговлю. Вскоре ураган революции и гражданской войны разметал представителей этой славной предпринимательской династии по всему свету.
Именно в этот переломный исторический период в бароновской усадьбе произошло примечательное событие общероссийского масштаба. Весной 1918 г. Армавир находился в кольце белогвардейских войск и испытывал большую нужду в разменных денежных единицах. Тогда местным революционным комитетом во дворе бывшего дома Е.Н.Баронова был оборудован своеобразный «монетный двор», и Армавир в годы Гражданской войны стал единственным местом в России, где осуществлялся выпуск собственных монет. Они чеканились из меди достоинством в 1, 3 и 5 рублей. На аверсе был изображен двуглавый орел без монархических регалий и помещена надпись: «Армавирское отделение Государственного банка», на реверсе стоял номинал и дата. Всех «разменных знаков» (как назывались монеты) было изготовлено на сумму 60 тыс. руб. В сентябре 1918 г. после захвата города деникинскими частями чеканка монет была прекращена.
В 1920-е – 1930-е гг. в бывшем особняке Е.Н.Баронова, экспроприированном в муниципальную собственность, размещался целый ряд учреждений: Отдел местного хозяйства, Окружной суд, Кожевенный синдикат и др. Великая Отечественная война пощадила этот большой и красивый дом. В послевоенный период здесь надолго обосновались партийно-административные органы местной власти – Городской комитет КПСС и Городской совет народных депутатов. 
Бывший дом Е.Н.Баронова в уцелевшей после войны застройке ул. Кирова (1950-е гг.).
После перехода в 1977 г. руководства города в собственное новое здание здесь открылся родильный дом. На первом этаже многие годы работал Институт марксизма-ленинизма, являвшийся главной в городе кузницей пропагандистов и агитаторов коммунистической идеологии. После закрытия в постперестроечный период данного учебного заведения в его помещениях открылся авторитетный в городе медицинский центр «Диагност». До 2007 г. в этом здании также действовал большой книжный магазин «Техническая книга». Еще в советское время это было лучшее место в городе, где армавирцы могли найти специальную и научную литературу по самым различным областям знания. Теперь здесь располагается цветочный магазин.