А.В. Слёзкин
Собор Воронцовского монастыря – малоизвестный памятник неорусского стиля
Собор Воронцовского монастыря – малоизвестный памятник неорусского стиля
Часть 1
Опубликовано: Архитектурное наследство. Вып. 73. СПб. Изд. дом «Коло», 2020. С. 155-165.
Опубликовано: Архитектурное наследство. Вып. 73. СПб. Изд. дом «Коло», 2020. С. 155-165.
Выкладываю еще одну свою статью в авторской редакции и с большим количеством картинок.
Примечания выделены синим в круглых скобках, источники указаны в квадратных скобках.
Авторская съемка 29.07.2020
Примечания выделены синим в круглых скобках, источники указаны в квадратных скобках.
Авторская съемка 29.07.2020
В дальнем углу огромного Торопецкого района Тверской области, среди глухих лесов на берегу реки Куньи находится Благовещенский Воронцовский женский монастырь. От Торопца – 74 км, такое же расстояние от Холма: до революции эта территория входила в состав Холмского уезда Псковской губернии(1). Фактически, эта почти обезлюдевшая местность на стыке трех областей сегодня оказалась в крайне незавидном положении. От закрытого в 1920-е гг. монастыря остались лишь пришедший в запущенное состояние собор и фрагмент ограды с воротами. Бездорожье, отсутствие инфраструктуры, разреженность объектов, способных привлечь путешественников, делают монастырь в Воронцове труднодоступным, малоизвестным и препятствуют процессу реставрации, которая уже несколько лет как остановлена. Монастырский собор же является крупнейшим памятником неорусского стиля на территории Тверской области.
Фото 1990-х гг., найденное когда-то в сети
Фото сер. ХХ в.
В краеведческих текстах тиражируется цитата из паспорта, составленного в 1972 г. А.А. Галашевичем: «собор архитектурно-художественной ценности не представляет», сопровождаемая полемическими соображениями. Паспортизация поздних памятников велась в свое время без серьезного архивного и натурного исследования. В данном случае в паспорте не сообщается ни даты постройки, ни посвящения храма, построенного «в ложнорусском стиле». Впервые этот текст появился в печати в местном краеведческом сборнике [18]. Вводная статья первого тома «Памятников архитектуры и монументального искусства Тверской области» [14] собора Воронцовского монастыря не упоминает вовсе.
В 2000-е гг., после передачи бывшего монастыря приходу и начала реставрации, Благовещенский собор был освящен. Появилась серия публикаций, где впервые достаточно подробно, в основном на материале периодических изданий нач. ХХ в., расписана история обители [4, 5, 6]. На основе интерпретаций опубликованных сведений в интернете распространилось утверждение, что собор строился по проекту известного петербургского архитектора Н. Н. Никонова. Первоисточник этой информации неизвестен. Желание разобраться с этой не аргументированной атрибуцией привело к неожиданному результату.
Короткая история монастыря довольно любопытна и многое проясняет.
Благовещенская община в Воронцове появилась в 1898 г. на территории помещичьей усадьбы по типичной схеме возникновения женских обителей в Российской империи в пореформенное время. Вдова капитана София Петровна Пфейфер (урожденная Перепечина) и ее сестра Клавдия пожертвовали общине 200 десятин земли со всеми постройками и инвентарем. За год до открытия общины хлопотать о ее создании начала настоятельница Леушинского монастыря игумения Таисия (Солопова), известная сегодня как Таисия Леушинская (1842-1915).
Таисия Леушинская стояла во главе своего монастыря с 1881 г. Именно при ней небольшая община под Череповцом получила монастырский статус в 1885 г. и обрела представительный архитектурный облик(2). Но в первую очередь известность Таисии Леушинской связана с тем, что она поддерживала постоянное общение с Иоанном Кронштадтским, и по его благословению основывала новые и возрождала к жизни многие упраздненные обители. Кроме того, она оставила после себя литературное наследие – духовные сочинения, записки, поэтические опыты. Помимо Леушинского и Воронцовского, ею основаны еще два монастыря – Иоанно-Богословский Сурский в Архангельской губернии и Парфеновский Богородицкий в Череповецком уезде Новгородской губернии, возрожден в качестве женского знаменитый древний Ферапонтов монастырь, устроено и капитально отстроено множество скитов и подворий в городах, в том числе в Петербурге.
С 1891 г. игумения Таисия вошла в число людей, с которыми тесно общался о. Иоанн Сергиев (Кронштадтский). Необычайно популярный в народе священник регулярно направлял под ее начальство девушек, решивших избрать монашеский путь. Таким образом игумения Таисия готовила кадры для новых женских монастырей. Современники ее прозвали «игуменией всея Руси», а о. Иоанн называл «святой старицей» и «высокопреподобной». Одна из учениц Таписии Леушинской, Ангелина, стала первой настоятельницей петербургского Иоанновского монастыря, в котором впоследствии о. Иоанн был похоронен.
По утверждению Иоанна Кронштадтского, сестры-помещицы Перепечины сами приехали к нему в Кронштадт с предложением устроить монастырь в их имении, дом в котором сгорел. Отец Иоанн перенаправил сестер к Таисии Леушинской. В Воронцово игумения Таисия направила свою казначею – тоже Таисию (крестьянского происхождения, в миру Феодора Никитична Павлова, 1850-1920-е), которую считала одной из лучших сестер Леушинского монастыря. Иоанн Кронштадтский в письме к игумении Таисии Леушинской назвал Воронцовский монастырь «наше зарождающееся детище» [5, с. 4]. Быстро строятся первые деревянные здания – кельи с трапезной и Казанской церковью, на освящение которой в феврале 1898 г. прибыл о. Иоанн Сергиев. Именно эта церковь, а не собор, как свидетельствует летопись монастыря, строилась по проекту Н.Н. Никонова [12, 1912, № 6, с. 145-152]. В 1903 г. община получила монастырский статус, а Таисия (Павлова) была возведена в сан игумении. В 1907 г. территория была обнесена валунно-кирпичной оградой с воротами.
В 1910 г. Таисия обратилась к архиепископу Псковскому Арсению с прошением о разрешении крестьянину Ярославской губернии Василию Федоровичу Пустошкину построить «на собственные средства каменный пятиглавый храм о трех престолах, в честь Благовещения Пресвятыя Богородицы, в память основателя Воронцовской обители батюшки отца Иоанна Ильича Сергиева». К прошению прилагались записка Пустошкина и «план» (проект) собора. Псковская духовная консистория проект с правкой, внесенной в строительном отделении губернского правления, 8 октября 1910 г. вернула Пустошкину, разрешив начать постройку [12, 1912, № 6, с. 145-152]. Собор, между тем, был 26 июня 1910 г. уже заложен [12, 1910, № 19, с. 300-305]. В 1911 строительство подходило к концу, и на 20 декабря 1911 г. было намечено освящение [11, 1911, 24 декабря]. Однако оно не состоялось.
Известно, что вокруг Иоанна Кронштадтского еще с 1880-х годов наблюдался нездоровый ажиотаж, создававшийся как искренними, порой экзальтированными поклонниками, так и откровенными спекулянтами. Среди главных «иоаннитов», формировавших своеобразную секту с эсхатологической идеологией и аскетической практикой [8] во главе с Матреной Ивановной (Порфирией) Киселевой и Назарием Дмитриевичем Дмитриевым, был и тот самый крестьянин В. Ф. Пустошкин, который профинансировал строительство собора. Отца Иоанна они считали воплощением Бога, Н. Дмитриева – «Иоанном Богословом», М. И. Киселеву – Богородицей, «Порфирой Царя царей», а Пустошкина – «пророком Илией», «Святым Духом». В Кронштадте были устроены странноприимные дома, где подолгу жили поклонники о. Иоанна. Содержали эти дома В. Ф. Пустошкин и Н. И. Большаков. Пустошкин также руководил распространением иоаннитских изданий – это было одно из дававшихся им членам общины «послушаний». По всей империи собирались огромные пожертвования «для передачи о. Иоанну». В иоаннитские общины поступали и деньги от продажи имущества теми, кто поверил проповеди о скором конце света. Сам же о. Иоанн от своих «почитателей» публично открещивался, тем не менее, посещая упомянутые странноприимные дома [8, c. 31].
В 1909 г. Пустошкин, Большаков и М. Уткин выступили с обращением к митрополиту Санкт-Петербургскому Антонию (Вадковскому), в котором отрицали свою принадлежность к секте и почитание о. Иоанна как Христа, а также «богородиц», «пророков», «апостолов». В 1910 г. «Церковные ведомости» опубликовали открытое письмо Пустошкина под названием «Чему и как мы веруем» с заверением в православности иоаннитских воззрений и отречением от всего, что нашлось бы еретического в их изданиях [8, c. 39]. И все же в 1912 г. Святейшим Синодом иоанниты были определены как распространители сектантства. Журнал «Кронштадтский маяк», издававшийся Н. И. Большаковым, в котором печатался в том числе и В. Ф. Пустошкин, был предан осуждению, выпуск его прекратили. Однако обошлось без анафемы(3).
На этом фоне в самой Воронцовской обители плелись интриги сестер против игумении. Еще в 1904 г. о. Иоанн писал Таисии Леушинской, что «нет мира между сестрами» на петербургском подворье монастыря, а воронцовская игумения, не бывающая на подворье, не пользуется авторитетом. Из епархии в Воронцово несколько раз направлялись миссионеры. Из рапорта священника Александра Волгова известно, что идеи иоаннитства среди сестер проповедовали строители собора – некие «благодетели-братья», проживавшие при монастыре [12, 1912, № 8, с. 102-103; 13, 1911, 11 ноября]. В итоге 17 марта 1911 г. игумения Таисия была уволена и переведена в псковский Иоанно-Предтеченский монастырь. По прошению Таисии Леушинской она получила разрешение вернуться в Леушинский монастырь, где и пребывала до его закрытия(4). Воронцовские сестры просили Псковского владыку вернуть им игумению Таисию, но новой исполняющей должность настоятельницы была назначена Лидия – монахиня псковского Вознесенского монастыря, «со светскими манерами» [13, 1911, 16 декабря]. Впрочем, долго не продержалась и она – до января 1912 г., после чего следуют еще две настоятельницы, возглавлявшие монастырь по 4 и 5 месяцев каждая. Игумения Маргарита (Носова) из Черноезерской пустыни (это еще один монастырь, возрожденный Таисией Леушинской) задержалась на больший срок – с октября 1912 по июнь 1915 и тоже была уволена. Один за другим менялись и священники, служившие в монастыре. В 1912 во время посещения обители епископом Евсевием монастырский священник А. Федосов отметил, что «обитель освободилась от сектантства и теперь нуждается во внутреннем духовном благоустроении». Надо полагать, в такой обстановке было не до завершения и освящения собора. После официального осуждения ереси монастырь лишился канала финансовой и материальной помощи из иоаннитских кругов. В епархиальных ведомостях прямо говорится: «Когда были обнаружены признаки пропаганды, то Святейший Синод продолжение постройки и освящение храма отложил» [12, 1914, № 10, с. 225].
В 1912 г. епископ Алексий направил в Синод ходатайство «о разрешении освятить почти законченный Пустошкиным храм в Воронцовском монастыре 20 декабря прошлого года и освятить главный престол в честь Всех Святых» (не в честь Благовещения! – А. С.) [11, 1912, 9 февраля](5), однако «дело с достройкой … заглохло» [11, 1912, 4 октября]. В марте 1912 г. «согласно указания Святейшего Синода на колоколах вновь построенного собора при монастыре уничтожены изображение и надписи секты иоаннитов» [13, 1912, 16 марта]. Учитель В. Муравейский в очерке 1914 г. писал: «Дорога лежит мимо Воронцовской женской обители, так печально прославившейся за последнее время своими смутами. Прекрасный недостроенный cобор стоит еще в лесах и производит грандиозное впечатление» [12, 1914, № 18, с. 379-384]. В 1916 г. собор отмечался по-прежнему как строящийся [12, 1916, № 22, с. 410-411]. Последняя настоятельница, монахиня Вера, была арестована в 1918 г. и погибла в заключении, а монастырь был преобразован в религиозно-трудовую коммуну [19].
Освящение собора состоялось в 1919 г. [2]. Накануне революции в монастыре проживало 88 сестер. Закрыт он был в 1925 г., собор использовался как склад совхоза, пустовал. Внутреннее убранство было полностью утрачено, за исключением пола из метлахской плитки. На куполах сохранялись следы позолоты. После возобновления церковной жизни в 2001 г. купола покрыты оцинковкой, на кровле устроено временное покрытие, к 2017 г. пришедшее в негодность. Собор продолжает разрушаться, несмотря на то, что сохранил все первоначальные архитектурные элементы, позволяющие говорить о нем как о произведении не идеальном с точки зрения гармонии форм, но все же ярком и редком.
Окончание (2-я часть).
Список источников и литературы
- Архив ИИМК. Ф. 1. Д. 160.
- ГАПО. Ф. Р-590. Оп. 1. Д. 20.
- РГИА. Ф. 835. Оп. 2. Д. 321.
- Воронцовский Благовещенский женский монастырь (Документы, публикации, фотографии). 1898-1931. Вып. I. 2-е изд. Торопец, 2018 // http://toropec.tverlib.ru/sites/default/files/PDF/%D0%92%D0%9C1.pdf;
- Воронцовский Благовещенский женский монастырь (Документы, публикации, фотографии). 1897 – 1925. Вып. II. 2-е изд. Торопец, 2018 // http://toropec.tverlib.ru/sites/default/files/PDF/%D0%92%D0%9C2.pdf;
- Воронцовский Благовещенский женский монастырь (Документы, публикации, фотографии). 1899 – 1998. Вып. III. 2-е изд. Торопец, 2018 // http://toropec.tverlib.ru/sites/default/files/PDF/%D0%92%D0%9C3.pdf . Первое издание выходило в 2002-2004 гг.
- ЕОАХ. 1911. С. 79-85.
- Зимина Н. П. К вопросу об иоаннитском движении в Русской православной церкви и возникновении в конце 1920-х гг. катакомбного течения «архиепископа» Агафангела (Садовскова) // Вестник ПСТГУ II: История. История Русской Православной Церкви. 2010. Вып. 4 (37). С. 28-54.
- Зодчий. 1904. Табл. 55-58.
- Пономарев А. Ю. Архитектор-художник Александр Владовский. Материалы к творческой биографии. М., 2018.
- Псковская жизнь.
- Псковские епархиальные ведомости.
- Псковский голос.
- Свод памятников архитектуры и монументального искусства России: Тверская обл. М., 2002. Ч. 1.
- Слёзкин А. В. Образы Московского Кремля в архитектуре храмов неорусского стиля // Архитектурное наследство. Вып. 47. М., 2007. С. 287-299.
- Слезкин А. В. Творчество А. В. Щусева и церковная архитектура неорусского стиля // Архитектурное наследство. Вып. 62. М – СПб. 2015. С. 229-255.
- Стрельникова Е. Р. Письма настоятельницы Леушинского монастыря игумении Таисии Новгородскому архиепископу Арсению // Ферапонтовский сборник. М., 2006. Вып. 7. С. 203-240.
- Торопец. Прошлое и настоящее. Сб. очерков / сост. Л. Г. Нефедова. Нелидово, 1996. С. 35-37.
- Холмская коммуна, 1918, № 8, 26 октября.
- Ярославский И. А. Торжественное освящение нового храма // Свет истины. 1912. № 27, с. 5-18.
[1] Ныне Холмский район относится к Новгородской области.
[2] Леушинский монастырь затоплен водами Рыбинского водохранилища.
[3] С 1914 г. В. Ф. Пустошкин возобновил издательскую деятельность. После революции 1917 г. он фактически возглавлял иоаннитское движение, в 1929 г. принял монашеский постриг, став архимандритом Досифеем. В 1941 г. был арестован, следы его теряются в лагере в Тайшете после 1952 г.
[4] Таисия Леушинская писала архиепископу Арсению: «До меня дошли слухи чрез Воронцовское подворье о том, что игумению Воронцовского Благовещенского монастыря Таисию решено сослать под начал (все по делу иоаннитов); не хочу касаться вопроса, почему и за что, но не могу не высказать, что мне сильно жаль мать Таисию, что если она в чем и виновата, то отнюдь не по злонамеренности, а просто по какому-либо недоразумению и тем более по бесхарактерности, чем всегда пользовалась злонамеренная и честолюбивая заведующая подворьем Алексия, но не касаюсь и ее. Одно только мое желание, если только Вы, Владыко Святый, не возымеете к тому препятствий и посодействуете мне в этом, чтобы вместо отправки ее под начал в какой-либо отдаленный монастырь препроводили бы ее к нам, в число сестер, в ее прежний монастырь, где она всегда была любима и уважаема, как образцово кроткая и дельная монахиня. Ведь она не преступница, а просто жертва интриги пожелавших занять ее место. Сама мать Таисия говорила мне с горючими слезами, что она с радостью вернулась бы к нам, стряхнув с себя многомятежное и многоскорбное иго управления малым, бедным и многострадальным монастырем. Сначала интриговала против нее Понюшева (бывшая казначея), затем Терентьева, а за последнее время Алексия, - тут и стойкому человеку придется невмоготу, не только такой слабохарактерной и малоразвитой». Цит. по [17].
[5] Такая информация о посвящении остается загадкой.